|
Стр. 1
[неофициальный перевод]
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ
МАККАНН (McCANN) И ДРУГИЕ ПРОТИВ СОЕДИНЕННОГО КОРОЛЕВСТВА
(Страсбург, 27 сентября 1995 года)
(Извлечение)
КРАТКОЕ НЕОФИЦИАЛЬНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДЕЛА
A. Основные факты
Заявители, граждане Ирландии и подданные Соединенного
Королевства Маргарет Макканн, Даниэл Фаррелл и Джон Сэвидж,
являются родителями Даниэля Макканна, Майред Фаррелл и Шона
Сэвиджа, которые были застрелены 6 марта 1988 г. в Гибралтаре
военнослужащими специальной воздушно-десантной службы, которая
входит в состав Британской армии.
Властям Соединенного Королевства, Испании и Гибралтара еще до 4
марта 1988 г. стало известно, что Временная ИРА (Ирландская
республиканская армия) планирует террористический акт в
Гибралтаре. Из анализа разведывательных данных британские власти и
власти Гибралтара пришли к выводу, что 5 марта группа ИРА
(личности участников уже были установлены) проведет
террористический акт, заложив бомбу с механизмом дистанционного
управления в легковой автомобиль. Было решено арестовать членов
группы после того, как они доставят автомобиль в Гибралтар, что
дало бы возможность обеспечить улики для последующего судебного
разбирательства. Власти считали членов группы опасными
террористами, которые почти наверняка будут вооружены и в случае
столкновения с силами безопасности, возможно, используют свое
оружие или взорвут бомбу.
Шестого марта 1988 г. после полудня было установлено, что Шон
Сэвидж припарковал автомобиль в Гибралтаре. Позднее наблюдатели
заметили, что он вместе с Даниэлем Макканном и Майред Фаррелл
обследовал то место, где находился припаркованный им автомобиль.
После того как все трое удалились от машины, эксперт по
обезвреживанию бомб доложил после беглого визуального осмотра
автомашины, что, по его мнению, в ней, возможно, заложена бомба.
Было принято решение об аресте трех указанных лиц. Комиссар
полиции Гибралтара поручил руководство операцией командиру
военнослужащих специальной воздушно-десантной службы (SAS). Двое
военнослужащих следовали за Макканном и Фаррелл. Когда Макканн
оглянулся, один из них выхватил пистолет и приказал остановиться.
Макканн сделал движение рукой к внутреннему карману, рука Фаррелл
быстро скользнула к сумочке. Думая, что оба потянулись за
механизмом дистанционного управления, чтобы взорвать бомбу,
заложенную в автомобиль, сотрудники SAS выстрелили несколько раз с
близкого расстояния, сразив обоих.
За Сэвиджем следовали двое других военнослужащих. Когда
раздались выстрелы по Макканну и Фаррелл, он резко развернулся и
лицом к лицу столкнулся с сотрудниками SAS, следовавшими за ним.
Один из них громко приказал ему остановиться и вытащил пистолет.
Правая рука Сэвиджа двинулась к бедру. Опасаясь, что он хочет
привести в действие механизм дистанционного управления, сотрудники
SAS выстрелили с близкого расстояния, что привело к гибели
Сэвиджа.
По свидетельству патологоанатома, в Фаррелл попало восемь пуль,
в Макканна - пять и в Сэвиджа - шестнадцать.
Ни оружия, ни дистанционного устройства ни у кого из трех
подозреваемых обнаружено не было. В результате осмотра было
установлено, что в машине, ранее припаркованной Сэвиджем, не было
взрывного устройства или бомбы. Однако другая машина, позднее
обнаруженная испанской полицией в Марбелле, Испания, содержала
взрывное устройство из шестидесяти четырех килограммов взрывчатки
"Семтэкс". Эта машина была взята напрокат Фаррелл на чужое имя.
Расследование дела о гибели указанных лиц коронером Гибралтара
было открыто 6 сентября 1988 г. Коронер председательствовал на
заседании жюри присяжных, избранных из местных жителей. Были
заслушаны показания семидесяти девяти свидетелей, включая
военнослужащих, офицеров полиции, сотрудников службы наблюдения,
участвовавших в этой операции, а также патологоанатомов, судебных
экспертов и специалистов по взрывным устройствам. Тридцатого
сентября 1988 г. присяжные вынесли вердикт о правомерности
происшедшего.
Не согласившись с вердиктом, заявители 1 марта 1990 г.
предъявили иски Министерству обороны в Высоком Суде Северной
Ирландии. Однако в ирландском суде оказался невозможным процесс
против Короны. Истцы безуспешно пытались преодолеть это
препятствие. В конечном счете 4 октября 1991 г. в рассмотрении
дела было окончательно отказано.
B. Разбирательство в Комиссии по правам человека
В жалобе, поданной в Комиссию 14 августа 1991 г., заявители
утверждали, что лишение жизни Даниэля Макканна, Майред Фаррелл и
Шона Сэвиджа является нарушением статьи 2 Конвенции, защищающей
право на жизнь. Жалоба была принята к рассмотрению 3 сентября 1993
г.
Предприняв безуспешную попытку мирового соглашения, Комиссия
представила доклад 4 марта 1994 г., в котором изложила факты по
делу и пришла к заключению, что статья 2 не была нарушена
(одиннадцатью голосами против шести).
Дело было передано Комиссией в Суд 20 мая 1994 г.
ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ
ВОПРОСЫ ПРАВА
I. О предполагаемом нарушении статьи 2 Конвенции
145. Заявители утверждают, что лишение жизни г-на Макканна, г-
жи Фаррелл и г-на Сэвиджа сотрудниками сил безопасности является
нарушением статьи 2 Конвенции, которая гласит:
"1. Право каждого человека на жизнь охраняется законом. Никто
не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение
смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления,
в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.
2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей
статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого
применения силы:
a) для защиты любого лица от противоправного насилия;
b) для осуществления законного ареста или предотвращения побега
лица, задержанного на законных основаниях;
c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".
A. Толкование статьи 2
1. Общий подход
146. В своем подходе к толкованию статьи 2 Суд должен исходить
из того, что цель и предназначение Конвенции как инструмента
защиты прав человека и ее применение должны быть такими, чтобы ее
гарантии были конкретными и эффективными (см., в частности,
Решение по делу Серинг против Соединенного Королевства от 7 июля
1989 г. Серия A, т. 161, с. 34, п. 87, и Решение по делу Лоизиду
против Турции (предварительные возражения) от 23 марта 1995 г.
Серия A, т. 310, с. 27, п. 72).
147. Нужно также иметь в виду, что статья 2 не только защищает
право на жизнь, но и излагает обстоятельства, при которых лишение
жизни может быть правомерным; это одна из основополагающих статей
Конвенции, в отношении которой в мирное время не допускается
отступления, возможного по статье 15. В сочетании со статьей 3 она
гарантирует одну из основных ценностей демократических обществ,
создавших Совет Европы (см. вышеупомянутое Решение по делу
Серинга, с. 34, п. 88). Толкование норм, содержащихся в этой
статье, должно быть ограничительным.
148. Суд считает, что исключения, изложенные в п. 2, конечно,
распространяются на случаи намеренного лишения жизни, но говорят
не только о них. Как указала Комиссия, текст статьи 2, взятой в
целом, свидетельствует, что п. 2 главным образом определяет не те
случаи, при которых кто-то может быть намеренно лишен жизни, а
описывает ситуации, когда допускается "применение силы", что может
привести к непреднамеренному лишению жизни. Применяемая сила,
однако, должна быть "абсолютно необходимой" для достижения одной
из целей, изложенных в подпунктах "a", "b" и "c" (см. жалобу N
10044/82, Стюарт против Соединенного Королевства от 10 июля 1984
г. Серия А, т. 39, с. 169 - 171).
149. В этом отношении использование формулы "абсолютно
необходимый" в п. 2 статьи 2 указывает на то, что следует провести
более строгую и тщательную, чем обычно, проверку того, является ли
действие государства "необходимым в демократическом обществе" в
соответствии с п. 2 в статьях 8 - 11 Конвенции. В частности,
применение силы должно быть строго соразмерно достижению целей,
изложенных в п. 2 "a", "b" и "c" статьи 2.
150. В соответствии с важностью этой нормы (статьи 2) в
демократическом обществе Суд должен при рассмотрении дела
подвергнуть случаи лишения жизни самому тщательному изучению,
особенно тогда, когда преднамеренно применяется сила, влекущая за
собой лишение жизни, причем необходимо учитывать не только
действия представителей государства, которые реально применяют эту
силу, но также и все сопутствующие обстоятельства, включая такие
вопросы, как планирование возможных действий и контроль за ними.
2. Об обязанности охранять жизнь в свете статьи 2 п. 1
a) Соответствие национального права и практики его применения
требованиям статьи 2
151. В разделе жалобы под таким заголовком заявители
утверждают, что в статье 2 п. 1 Конвенции на государства
возлагается позитивная обязанность "охранять" жизнь. В частности,
национальное право должно строго контролировать и ограничивать
обстоятельства, при которых человек может быть лишен жизни
представителями государства, действующими от его имени.
Государство должно также обеспечить надлежащую подготовку,
инструктаж и указания для своих военнослужащих или других
должностных лиц, действующих от его имени, которые вправе
применять силу, и должно осуществлять строгий контроль за любыми
операциями с применением силы, способной повлечь за собой лишение
жизни.
По мнению заявителей, внутреннее право является расплывчатым и
неопределенным и не включает норму об абсолютной необходимости,
содержащуюся в статье 2. Они утверждают, что это само по себе
представляет нарушение статьи 2 п. 1. Это положение нарушается
также тем, что право не содержит требования, чтобы должностные
лица действовали в строгом соответствии с нормами статьи 2 п. 1.
152. По мнению Комиссии, с которым согласилось Правительство
Соединенного Королевства, статью 2 не следует толковать как
требование наличия во внутреннем праве идентичной формулировки.
Достаточно, если оно по существу обеспечивает охрану права,
предусматриваемого Конвенцией.
153. Суд напоминает, что Конвенция не обязывает Высокие
Договаривающиеся Стороны инкорпорировать ее нормы в национальное
законодательство (см. inter alia Решение по делу Джеймс и другие
против Соединенного Королевства от 21 февраля 1986 г. Серия A, т.
98, с. 47, п. 84, и Решение по делу "Святые монастыри" против
Греции от 9 декабря 1994 г. Серия A, т. 301-A, с. 39, п. 90).
Более того, в функции органов Конвенции не входит изучение in
abstracto соответствия законодательных или конституционных норм
требованиям Конвенции (см., например, Решение по делу Класс и
другие против Федеративной Республики Германии от 6 сентября 1978
г. Серия A, т. 28, с. 18, п. 33).
154. Учитывая вышесказанное, следует отметить, что статья 2
Конституции Гибралтара (см. п. 133 выше) аналогична статье 2
Конвенции, за исключением того, что норма, обосновывающая
применение силы, способной повлечь за собой лишение жизни, говорит
о "разумно оправданной" силе в отличие от "абсолютно необходимой"
в п. 2 статьи 2. Хотя на первый взгляд кажется, что норма
Конвенции является более строгой, чем соответствующая норма
национального права, Правительство утверждает, что, учитывая,
каким образом норма толкуется и применяется национальными судами
(см. п. 134 - 135 выше), между двумя этими понятиями нет по
существу сколько-нибудь значительной разницы.
155. По мнению Суда, независимо от того, насколько справедливо
данное утверждение, различие между этими двумя нормами не
настолько велико, чтобы на одном этом основании сделать вывод о
нарушении статьи 2 п. 1.
156. Что касается аргументов заявителей относительно подготовки
и инструктирования лиц, действующих от имени государства, и
необходимости оперативного контроля, Суд считает, что это вопросы,
которые в контексте данного дела поднимают в свете статьи 2 п. 2
проблему соразмерности реакции государства на возникшую угрозу
террористического акта. В этом отношении достаточно отметить, что
инструкции о порядке действий, полученные военнослужащими и
полицейскими в данном случае, представляют собой ряд правил, четко
определяющих порядок применения силы, и полностью соответствуют
внутренним нормам, а также по существу норме, содержащейся в
Конвенции (см. п. 16, 18 и 136 - 137 выше).
b) Адекватность коронерского расследования как механизма
проведения следствия
157. В разделе под таким заголовком заявители также утверждают,
ссылаясь на соответствующие нормы, содержащиеся в Принципах ООН о
применении силы (см. п. 138 - 139 выше), что государство обязано
обеспечить эффективную процедуру ex post facto для установления
обстоятельств, связанных с гибелью в результате действий лиц,
выступающих от имени государства, путем независимой судебной
процедуры, к которой родственники должны иметь свободный доступ.
Вместе с amici curiae организацией "Международная амнистия",
Англо-ирландской правозащитной организацией и другими
организациями они утверждают, что процедура расследования не
отвечала этому процессуальному требованию в силу ряда недостатков.
В частности, не было проведено независимое полицейское
расследование ни одного из аспектов операции, в ходе которой в
результате применения огнестрельного оружия погибли люди; не были
соблюдены существующие правила расследования на месте
преступления; не все очевидцы происшествия были найдены или
опрошены полицией; коронер рассматривал дело с составом присяжных,
сформированным из жителей гарнизонного городка, тесно связанного с
военными; коронер отказал в разрешении на проведение проверки
состава присяжных с целью исключить тех из них, кто находится на
службе Короны; ограничение в публичном интересе свидетельств по
указанию правительственных властей фактически помешало изучению
операции в целом.
По мнению заявителей, в ходе расследования они не имели равного
представительства со стороной, защищавшей интересы Короны, что
значительно затрудняло их усилия по установлению истины; им не
оказали судебной помощи, и их представляли только два адвоката;
свидетельские показания были предоставлены заблаговременно
представителям Короны и адвокатам, представлявшим интересы полиции
и военнослужащих, но не были предоставлены их адвокатам, за
исключением отчетов о результатах баллистической и
патологоанатомической экспертиз; они не имели средств, необходимых
для оплаты копии следственных протоколов, которая составляла от
500 до 700 фунтов стерлингов.
158. Правительство утверждает, что механизм расследования был
эффективным, независимым и гласным, полностью удовлетворял всем
процессуальным требованиям, которые можно вывести из статьи 2 п. 1
Конвенции. В частности, представители Правительства утверждали,
что Суд не должен стремиться определить единый набор норм, на
основе которых должны оцениваться все следственные действия по
установлению обстоятельств смерти. Более того, важно проводить
различие между следствием и гражданско-правовыми процедурами по
возмещению за предполагаемое нарушение права на жизнь. И наконец,
они призвали Суд отклонить аргумент amici curiae Англо-ирландской
правозащитной организации и других о том, что в каждом случае,
когда Суд обнаруживает серьезные расхождения с рекомендациями ООН
"Принципы эффективного предупреждения и расследования внезаконных,
произвольных и суммарных казней" расследования, проведенного по
делу о смерти человека, имеет место нарушение статьи 2 п. 1 (см.
п. 140 выше).
159. С точки зрения Комиссии, в ходе расследования действия
государства были подвергнуты широкому, независимому и в высшей
степени гласному рассмотрению, тем самым обеспечив достаточные
процессуальные гарантии достижения целей, изложенных в статье 2
Конвенции.
160. Суд не считает, что по данному делу необходимо принять
решение о том, дает ли статья 2 п. 1 право на обращение в суд с
гражданским иском в связи с лишением жизни, поскольку этот вопрос
целесообразнее рассматривать на основании статей 6 и 13 Конвенции,
на которые заявители не ссылаются.
161. Суд ограничивается тем, что отмечает, как и Комиссия, что
запрет общеюридического характера лицам, действующим от имени
государства, произвольно лишать кого-либо жизни был бы на практике
неэффективным, если бы не существовала процедура для рассмотрения
законности применения государственными органами силы, влекущей за
собой лишение жизни. Обязанность охранять право на жизнь,
содержащаяся в этой норме (статья 2), рассматриваемая в сочетании
с общей обязанностью государств, согласно статье 1 Конвенции,
"обеспечивать каждому человеку, находящемуся под их юрисдикцией,
права и свободы, определенные в разделе I настоящей Конвенции",
подразумевает необходимость иметь в той или иной форме возможность
провести эффективное официальное расследование в случаях гибели
людей в результате применения силы, в том числе лицами,
действующими от имени государства.
162. Однако в связи с данным делом не представляется
необходимым, чтобы Суд решал, в какой форме должно проходить такое
расследование и при каких условиях оно должно осуществляться,
поскольку в действительности имело место гласное расследование, на
котором заявители были представлены в соответствии с законом и в
ходе которого были выслушаны семьдесят девять свидетелей. Более
того, расследование продолжалось девятнадцать дней, и, как следует
из многотомного стенографического отчета, в ходе его были подробно
рассмотрены все события, связанные с гибелью людей. Далее, из
стенографического отчета, включая напутственное слово коронера
присяжным, видно, что адвокаты, представлявшие интересы
заявителей, смогли допросить, в том числе путем перекрестного
допроса, ключевых свидетелей, военнослужащих и полицейских,
участвовавших в планировании и осуществлении антитеррористической
операции, и сделать в ходе расследования заявления, которые они
сочли необходимыми.
163. В свете вышеизложенного Суд не считает, что различные
недостатки, которые, как утверждают заявители и amici curial,
имели место в ходе следствия, существенно помешали проведению
тщательного, беспристрастного и внимательного изучения
обстоятельств, связанных с гибелью людей.
164. Из этого следует, что в данном отношении не было нарушения
статьи 2 п. 1 Конвенции.
B. Применение статьи 2 к фактам по данному делу
1. Общий подход к оценке свидетельских показаний
165. Признавая, что органы Конвенции никоим образом формально
не связаны решениями жюри присяжных в ходе расследования,
Правительство тем не менее считает, что вердикты присяжных
исключительно важны для любого последующего рассмотрения
обстоятельств смерти погибших. Следовательно, Суд обязан учесть их
значимость, если только ничто не свидетельствует о их
иррациональном характере или о том, что они были вынесены
ненадлежащим судом первой инстанции. В данном деле имевшийся
состав присяжных был в исключительно удачном положении с точки
зрения возможностей оценки обстоятельств, связанных с гибелью
людей. Члены жюри присяжных выслушали каждого из семидесяти девяти
свидетелей и подробный перекрестный допрос ряда из них. Благодаря
этому жюри могло оценить достоверность и доказательную ценность
свидетельских показаний. Правительство отметило, что присяжные
также заслушали аргументы различных сторон, в том числе заявления
адвокатов, представлявших интересы погибших.
166. С другой стороны, заявители утверждают, что судебные
расследования по своей природе не могут быть полным, углубленным
изучением таких спорных случаев лишения жизни, которые были в этом
деле. В процессе расследования к тому же не было оценки в плане
таких понятий, как "соразмерность" и "абсолютная необходимость".
Были применены более мягкие критерии "разумного применения силы"
или "разумной необходимости". Кроме того, жюри присяжных,
рассматривая действия военнослужащих, сопровождавшиеся применением
оружия, сосредоточило внимание на их уголовной виновности, а не на
таких обвинениях, как небрежное планирование операции.
167. Комиссия рассмотрела дело на основании объяснений сторон и
представленных ими документов, прежде всего материалов
расследования. Комиссия не считала себя связанной выводами жюри
присяжных.
168. Суд принимает во внимание, что в соответствии с Конвенцией
установление и подтверждение фактических обстоятельств относится в
основном к компетенции Комиссии. Соответственно только в
исключительных обстоятельствах Суд пользуется своими полномочиями
в этой области. Суд, однако, не связан выводами Комиссии и вправе
давать свою собственную оценку фактическим обстоятельствам в свете
всех материалов, представленных ему (см., в частности, Решение по
делу Круз Варас и другие против Швеции от 20 марта 1991 г. Серия
A, т. 201, с. 29, п. 74, а также Решение по делу Класса от 22
сентября 1993 г. Серия A, т. 269, с. 17, п. 29).
169. По данному делу ни Правительство, ни заявители на слушании
в Суде не оспаривали фактов, установленных Комиссией, хотя
фундаментально расходятся в выводах, которые следуют из них в
свете статьи 2 Конвенции.
На основании выступлений сторон и материалов дела Суд считает,
что факты, установленные Комиссией, и выводы, изложенные выше в
пунктах 13 - 132, являются правильным и достоверным изложением
фактов, лежащих в основе настоящего дела.
170. Что касается оценки этих фактов с точки зрения статьи 2,
то Суд отмечает, что жюри присяжных имело возможность заслушать
свидетелей непосредственно, наблюдать за их поведением и оценивать
доказательную силу их показаний.
Тем не менее необходимо учитывать, что выводы жюри присяжных
ограничиваются решением о законности лишения жизни и, как это
принято, не содержат мотивировки принятого решения. Кроме того,
внимание жюри присяжных и критерии, примененные им, были
направлены на то, чтобы выяснить, было ли лишение жизни,
совершенное военнослужащими SAS, разумно оправданным при тех
обстоятельствах, а не на то, было ли оно "абсолютно необходимым" в
смысле статьи 2 п. 2, в понимании, изложенном выше (см. п. 120 и
148 - 149).
171. Принимая во внимание вышеизложенное, Суд должен сам
решить, свидетельствуют ли факты, установленные Комиссией, о
нарушении статьи 2 Конвенции.
172. Заявители, кроме того, считают, что при расследовании
действий государства по делу, в котором сознательное намерение
применить силу, способную привести к лишению жизни, было прямо
выражено в письменной форме, Суд должен возложить бремя
доказывания на Правительство, которое должно снять все разумные
сомнения в том, что планирование и исполнение операции
соответствовали статье 2 Конвенции. Суд также не должен позволить
государству сомневаться в том, что речь идет о его уголовной
ответственности.
173. Суд, решая вопрос о том, имело ли место нарушение статьи 2
по данному делу, не решает вопроса об уголовной ответственности
тех, кто прямо или косвенно к нему причастен. В соответствии со
своей обычной практикой он осуществляет оценку в свете всех
материалов, представленных ему заявителями и Правительством, или,
в случае необходимости, материалов, полученных им самим (см.
Решение по делу Ирландия против Соединенного Королевства от 18
января 1978 г. Серия A, т. 25, с. 64, п. 160, и вышеупомянутое
Решение по делу Круз Варас и другие, с. 29, п. 75).
2. Утверждения заявителей о
преднамеренном характере лишения жизни
174. Заявители утверждают, что лишение жизни указанных лиц
преднамеренно планировалось. Признавая отсутствие доказательств о
существовании прямого приказа высшего руководства Министерства
обороны, они заявляют, что имеются веские косвенные доказательства
в пользу их утверждения. Они считают, что замысел убийства мог
быть выражен путем намеков и косвенных указаний наряду с выбором
такого военного подразделения, как SAS, которое, как следует из
показаний его сотрудников во время расследования, обучено
нейтрализовывать цели огнем на поражение. Предоставление ложной
информации, подобной той, которая фактически была дана
военнослужащим в этом случае, создает вероятность открытия огня на
поражение. Использование SAS само по себе является свидетельством
того, что лишение жизни было умышленным.
175. Заявители, кроме того, утверждают, что полиция Гибралтара,
по-видимому, не знала о незаконной акции. Офицер E подразделения
SAS проводил секретный инструктаж для своих сотрудников, в котором
полиция Гибралтара не участвовала. Более того, когда
военнослужащие прибыли в отделение полиции после стрельбы, их
сопровождал армейский юрист, который ясно заявил, что сотрудники
прибыли только с целью сдачи оружия. К тому же они были немедленно
отправлены самолетом из Гибралтара, и допрос в полиции так и не
состоялся.
176. В обоснование своих утверждений заявители указывали, в
частности, на следующие факторы.
Самым хорошим и безопасным способом предотвращения взрыва и
захвата подозреваемых было бы не допустить их вместе с взрывным
устройством в Гибралтар. Власти имели их фотографии и знали их
настоящие и вымышленные имена, а также какие паспорта у них были с
собой.
Если подозреваемые были под пристальным наблюдением испанских
властей на пути от Малаги до Гибралтара, как утверждает журналист
г-н Дебелиус, то аренда белого автомобиля "Рено" должна была быть
замечена и было бы известно, что в нем нет бомбы (см. п. 128
выше).
Данное утверждение подтверждается тем, что власти не приняли
мер по ограждению опасной зоны и выводу людей из нее. В Гибралтаре
находилось много военных с опытом быстрого вывода людей из зоны
возможного взрыва. Единственное объяснение этого бездействия
состоит в том, что службы безопасности знали, что в автомобиле не
было бомбы.
Военнослужащий G, который был направлен для осмотра автомобиля
и доложил, что он подозревает наличие бомбы в автомобиле, во время
расследования признал, что он не является специалистом по передаче
радиосигналов (см. п. 53 выше). Это важный момент, поскольку
единственной основой для его вывода явилось то, что радиоантенна
выглядела более старой, чем автомобиль. Настоящий специалист
подумал бы об устранении антенны, чтобы нейтрализовать
радиодетонатор, что могло бы быть сделано, как засвидетельствовал
д-р Скотт, без приведения в действие взрывного устройства.
Специалист должен знать, что, если подозреваемые намеревались
взорвать бомбу с помощью радиосигнала, они не стали бы
использовать ржавую антенну, которая ухудшает возможность приема
четкого сигнала, а применили бы хорошую, чистую антенну (см. п.
114 выше). Из показаний G также явствует, что он не является
специалистом и по взрывным устройствам. Таким образом, существует
возможность, что настоящая роль сотрудника G состояла в том, чтобы
доложить, что он подозревает наличие бомбы в автомобиле для
получения от полиции Гибралтара подписи на документе, разрешающем
SAS применение оружия на поражение.
177. Согласно заявлению Правительства решение жюри присяжных о
законности лишения жизни подразумевает, что жюри считает
установленным фактом отсутствие заговора с целью лишения жизни
трех террористов и что при планировании и выполнении операции в
Гибралтаре такая цель не ставилась. Задача операции состояла в
осуществлении законного ареста трех террористов, и именно с этой
целью была запрошена и получена помощь военных. Кроме того, жюри
присяжных, по-видимому, не согласилось также с утверждением
заявителей, что военнослужащие A, B, C и D сознательно стремились
убить террористов, действуя в соответствии либо с прямым приказом,
либо отданным "кивком головы или намеком".
178. По заключению Комиссии, отсутствуют доказательства в
пользу утверждения заявителей о существовании преднамеренного
заговора с целью убить подозреваемых.
179. Суд отмечает, что ему необходимо получить убедительные
доказательства, прежде чем он сможет сделать вывод о существовании
преднамеренного плана, в том смысле, который вкладывают в это
заявители.
180. Изучив представленные ему материалы, Суд не считает
установленным, что на высшем уровне руководства Министерства
обороны или в Правительстве имел место заговор с целью лишения
жизни и что военнослужащие A, B, C и D побуждались к этому или им
были даны соответствующие указания их начальниками, которые
проводили инструктаж перед операцией, или что они по собственной
инициативе действительно решили убить подозреваемых независимо от
того, будут ли основания для применения оружия на поражение, и не
считаясь с полученными инструкциями на арест. Отсутствуют также
доказательства, что власти в скрытой форме поощряли, намекали и
косвенно побуждали к ликвидации трех подозреваемых.
181. Факторы, которыми оперируют заявители, сводятся к ряду
предположений о том, что власти, по-видимому, знали об отсутствии
бомбы в автомобиле. Однако, принимая во внимание полученную
властями оперативную информацию, биографии трех террористов,
имевших ранее отношение к взрывным устройствам, а также тот факт,
что г-н Сэвидж, как было видно наблюдавшим, "возился с чем-то",
перед тем как покинул автомобиль (см. п. 38 выше), мнение о том,
что в автомобиле находилась бомба, нельзя назвать ни
неправдоподобным, ни полностью лишенным оснований.
182. В частности, решение пропустить террористов в Гибралтар,
хотя и заслуживает критики, учитывая риск, с которым оно было
связано, соответствовало разработанному плану ареста, согласно
которому никакие действия по задержанию не должны были
предприниматься, пока все трое не появятся в Гибралтаре и не будет
достаточных доказательств подготовки ими преступления, необходимых
для их осуждения.
183. Суд также не может согласиться с утверждением заявителей,
что использование SAS само по себе является доказательством того,
что лишение жизни подозреваемых было умышленным. В этой связи Суд
отмечает, что SAS является особым подразделением, которое прошло
специальную подготовку по борьбе с терроризмом. Поэтому вполне
естественно, что, получив заранее предупреждение о предстоящем
террористическом акте, власти захотели прибегнуть к умению и опыту
SAS, чтобы противодействовать этой угрозе по возможности с
наибольшей безопасностью и знанием дела.
184. Суд поэтому отклоняет как недоказанное выдвинутое
заявителями обвинение в том, что лишение жизни трех подозреваемых
было преднамеренным или результатом молчаливого соглашения
участников операции.
3. Проведение и планирование операции
a) Аргументы выступивших в Суде
1) Заявители
185. По мнению заявителей, Суд поступит неправильно, как это
сделала Комиссия, ограничив рассмотрение вопросом о том,
оправданны ли действия военнослужащих, которые фактически убили
подозреваемых. Он должен рассмотреть ответственность Правительства
по всем аспектам операции. В самом деле, военнослужащие вполне
могли бы быть оправданы уголовным судом, если бы доказали, что
действительно верили той необоснованной и ложной информации,
которую они получили.
186. Офицер E, непосредственный начальник военнослужащих во
время операции, сказал им, что трое подозреваемых в Гибралтаре
заложили бомбу в автомобиль (тогда как военнослужащий G,
специалист по обезвреживанию бомб, доложил, что он лишь
подозревает наличие бомбы), что бомба была с дистанционным
управлением, что каждый из подозреваемых мог взорвать ее из любой
точки Гибралтара простым щелчком выключателя и что подозреваемые
без колебаний могут это сделать, как только почувствуют, что они
замечены. В действительности эти "несомненные обстоятельства" и
"факты" были не более чем подозрениями или, в лучшем случае,
сомнительными оценками. Однако они были сообщены как достоверные
факты военнослужащим, которые были обучены, как это выяснилось из
показаний во время расследования, не только открывать огонь при
малейшем намеке на угрозу, но и продолжать стрелять, пока не
ликвидируют свою цель.
В целом заявители считают, что лишение жизни стало результатом
некомпетентности и небрежности в планировании и проведении
антитеррористической операции по аресту подозреваемых, а также
неспособности сохранить надлежащий баланс между необходимостью
противодействия возникшей угрозе и правом подозреваемых на жизнь.
2) Правительство
187. Правительство заявило, что действия военнослужащих были
абсолютно необходимыми для защиты людей от противоправного насилия
в понимании статьи 2 п. 2 "а" Конвенции. Каждый из военнослужащих
в мгновение секунды должен был принять решение, которое могло бы
повлиять на жизнь многих людей. Они считали, что те движения,
которые сделали подозреваемые в тот момент, когда их пытались
задержать, создавали впечатление, что террористы вот-вот взорвут
бомбу. Это обстоятельство было подтверждено другими свидетелями,
которые видели эти движения. Если признать, что военнослужащие
честно и разумно считали, что террористы, по которым они открыли
огонь, собирались взорвать бомбу нажатием кнопки, то тогда у них
не было иного выбора, кроме как открыть огонь.
188. Правительство также подчеркнуло, что многое из той
информации, которая была в распоряжении властей, и многие выводы,
сделанные ими, оказались точными. Все трое погибших являлись
членами группы активных действий ИРА, которая планировала операцию
в Гибралтаре; они действительно располагали большим количеством
взрывчатых веществ, позднее обнаруженных в Испании; в этой
операции должна была применяться бомба, заложенная в автомобиле.
Таким образом, жизнь людей в Гибралтаре подвергалась реальной и
серьезной опасности.
189. Правительство далее заявило, что при расследовании вопроса
о планировании антитеррористической операции необходимо иметь в
виду, что разведывательные оценки неизбежно основываются на
неполной информации, поскольку бывают известны только фрагменты
общей картины. Более того, опыт показал, что ИРА отличается особой
безжалостностью и умением в проведении контрразведывательных
действий и что эта организация делает все возможное, чтобы скрыть
свои намерения. Кроме того, опыт событий в Северной Ирландии
доказал, что ИРА постоянно и быстро применяет новые технологии.
Поэтому властям необходимо было иметь в виду, что террористы могли
располагать более современными и легче маскируемыми
радиоуправляемыми средствами, чем это было в прежних операциях.
Наконец, последствия недооценки угрозы, исходящей от группы
активных действий, могли привести к катастрофе. Если бы им удалось
взорвать бомбу того типа и мощности, как та, что была обнаружена в
Испании, все находящиеся на автостоянке люди погибли бы или
получили бы тяжкие телесные повреждения, а все те, кто оказался бы
в расположенных поблизости зданиях (в числе которых были школа и
дом престарелых), получили бы серьезные травмы.
190. Предложения разведывательных служб в ходе операции были
разумными в свете того неизбежно ограниченного объема информации,
который был у властей; недооценка возможностей и средств
террористов привела бы, вероятно, к разрушительным последствиям. В
связи с этим Правительство сделало следующие замечания.
Считалось, что будет применено дистанционно управляемое
средство, потому что оно повышает шансы террористов скрыться и
максимально увеличивает долю потерь среди военных в сравнении с
гражданскими лицами. Кроме того, ИРА всего за шесть недель до
этого применила подобное устройство в Брюсселе.
Предполагалось, что любое средство дистанционного управления,
подобное представленному Суду, достаточно невелико для того, чтобы
можно было легко скрыть его под одеждой. Военнослужащие,
участвовавшие в операции, без труда проделывали это с
радиоаппаратурой такого размера.
Как показал в ходе расследования капитан Эдвардс, проведенные
эксперименты доказали, что бомбу на автостоянке можно было
взорвать с того места, где были убиты террористы (см. п. 116
выше).
Прошлый опыт давал все основания предполагать, что взрывное
устройство, применяемое террористами, можно было привести в
действие простым нажатием кнопки.
По словам свидетеля O, террористам не понадобилась бы машина
для предварительной парковки, поскольку они с легкостью нашли бы 8
марта свободное место на автостоянке. Причем использование машины
для предварительной парковки существенно увеличивало риск
обнаружения террористов, так как потребовались бы две поездки в
Гибралтар (см. п. 23 "e" выше).
Нет оснований сомневаться в добросовестности оценки, сделанной
военнослужащим G относительно того, что машина была заминирована.
Прежде всего потому, что он хорошо знаком с тем видом бомб,
который мог быть применен в данном случае. Кроме того, машину на
стоянку ставил известный специалист по производству подобных
устройств, причем было замечено, что он возился с чем-то между
сиденьями, а радиоантенна, как казалось, не соответствовала
автомобилю. Заминированные автомобили, применяемые ИРА, как
известно из опыта, оснащаются специально установленными антеннами,
и военнослужащий G не мог с уверенностью сказать после наружного
осмотра, что в автомобиле не установлено взрывное устройство (см.
п. 48 выше). Более того, все трое подозреваемых, как казалось,
уезжали из Гибралтара. Наконец, установление оцепления вокруг
автомобиля началось только двадцать минут спустя после упомянутой
выше оценки, как из-за нехватки людей, так и потому, что до 7 - 8
марта не предполагалось проводить мероприятия по эвакуации.
Было бы неосмотрительно со стороны властей полагать, что
террористы не взорвали бы бомбу в случае опасности. ИРА -
террористическая организация, которая считает, что находится в
состоянии войны с Соединенным Королевством, а члены ИРА уже не раз
демонстрировали пренебрежение опасностью. Существовал реальный
риск того, что если бы террористы оказались перед выбором,
проводить ли взрыв, который мог повлечь за собой большое число
жертв среди гражданского населения, или отказаться от него совсем,
они предпочли бы первое.
3) Комиссия
191. Комиссия, приняв во внимание то, как военные оценивали
опасность для жизни жителей Гибралтара, пришла к мнению, что
лишение жизни трех подозреваемых может рассматриваться как
абсолютно необходимое условие для обеспечения законной защиты
людей от противоправного насилия. Кроме того, Комиссия пришла к
следующему выводу: учитывая возможность того, что подозреваемые
привезли в машине бомбу, взрыв которой повлек бы за собой гибель
многих людей, а также возможность того, что подозреваемые могли
взорвать ее, если бы военнослужащие сделали попытку помешать им,
планирование и проведение данной операции властями не указывают на
наличие какого-либо преднамеренного замысла или на отсутствие
надлежащего внимания, в результате которых могло произойти
применение силы, влекущей лишение жизни, несоразмерное с
необходимостью охраны права на жизнь.
b) Оценка Суда
1) Предварительные замечания
192. Рассматривая дело в свете статьи 2 Конвенции, Суд должен
учитывать, что информация, полученная властями Соединенного
Королевства, о готовящемся террористическом акте в Гибралтаре,
поставила их перед серьезной дилеммой. С одной стороны, от них
требовалось исполнять свой долг по охране права на жизнь людей в
Гибралтаре, включая военнослужащих Великобритании, с другой -
минимально применять силу, влекущую лишение жизни, против тех, кто
подозревается в создании такой угрозы, в свете обязательств,
вытекающих из норм как национального, так и международного права.
193. Необходимо принять во внимание также следующие факторы.
Во-первых, власти столкнулись с группой активных действий ИРА,
состоящей из лиц, ранее осуждавшихся за организацию взрывов, и
известного специалиста - подрывника. ИРА, судя по ее деятельности
в прошлом, всегда пренебрежительно относилась к человеческой
жизни, включая и жизнь членов своей организации.
Во-вторых, власти располагали предупреждением о грозящей акции
террористов, тем самым имея достаточную возможность планировать
свои действия и совместно с местными властями Гибралтара принять
меры против террористического акта и арестовать подозреваемых.
Однако несомненно, что спецслужбы не могли иметь полной информации
и вынуждены были готовить ответную операцию, основываясь на
предположениях.
194. На основании вышеизложенного, принимая решение о
соответствии примененной силы статье 2, Суд должен тщательно
изучить (как указывалось ранее) не только вопрос о строгой
соразмерности силы, примененной военнослужащими, с необходимостью
защитить людей от противоправного насилия, но и вопрос о том,
планировалась ли и проводилась ли властями антитеррористическая
операция так, чтобы свести к минимуму (насколько возможно)
применение силы, влекущей лишение жизни. Суд рассмотрел каждый из
этих вопросов по порядку.
2) Действия военнослужащих
195. Следует напомнить, что военнослужащим, которые открыли
стрельбу (A, B, C и D), командиры сообщили, что машина
заминирована и любой из трех подозреваемых может взорвать бомбу с
помощью радиоустройства, которое можно укрыть под одеждой, что
включить это устройство можно нажатием кнопки, что в случае
противодействия им террористы, вероятно, произведут взрыв, который
приведет к многочисленным жертвам и тяжелым ранениям, и что также
существует вероятность, что подозреваемые будут вооружены и окажут
сопротивление при аресте (см. п. 23, 24 - 27, 28 - 31 выше).
196. Что касается лишения жизни Макканна и Фаррелл, то Суд
напоминает: Комиссия установила, что они были застрелены с
близкого расстояния после того, как сделали, по мнению
военнослужащих A и B, подозрительные движения руками, похожие на
попытку осуществить взрыв бомбы (см. п. 132 выше). Согласно
свидетельским показаниям, когда указанные лица падали, по ним
стреляли, но когда они лежали на земле, по ним не стреляли (см. п.
59 - 67 выше). Четверо свидетелей показали, что слышали
предупредительный окрик (см. п. 75 выше). Офицер P подтвердил
показания военнослужащих относительно сделанных террористами
движений руками (см. п. 76 выше). Офицер Q и полицейский констебль
Пароди также подтвердили, что Фаррелл сделала быстрое,
подозрительное движение рукой к своей сумочке (там же).
197. Что касается лишения жизни Сэвиджа, согласно показаниям
свидетелей, между выстрелами у гаража компании "Шелл" (Макканн и
Фаррелл) и выстрелами у туннеля Лэндпорт (Сэвидж) прошло всего
несколько секунд. Комиссия сделала вывод, что маловероятно, чтобы
военнослужащие C и D сначала увидели, как застрелили Макканна и
Фаррелл, а затем начали преследовать Сэвиджа, который обернулся то
ли после сигнала полицейской сирены, то ли при звуках выстрелов
(см. п. 132 выше).
Военнослужащий C открыл огонь, потому что Сэвидж направил руку
в карман пиджака и тем самым вызвал опасение, что он намеревается
нажать кнопку взрывного устройства. К тому же военнослужащий C
увидел, что карман оттопырен каким-то большим предметом, который
он счел пультом дистанционного управления взрывного устройства.
Военнослужащий D также открыл огонь на поражение, полагая, что
подозреваемый пытается взорвать бомбу. Показания военнослужащих
нашли некоторое подтверждение в показаниях свидетелей H и J,
которые видели, как Сэвидж резко обернулся, услышав полицейскую
сирену или первый выстрел, и оказался перед военнослужащими (см.
п. 83 и 85 выше).
Комиссия пришла к выводу, что в Сэвиджа стреляли с близкого
расстояния, пока он не упал на землю и, вероятно, в тот момент,
когда он должен был коснуться или уже коснулся земли (см. п. 132
выше). Этот вывод был подтвержден во время расследования
патологоанатомами (см. п. 110 выше).
198. Впоследствии было выяснено, что подозреваемые не имели
оружия, что у них не было средств дистанционного управления
взрывом и что в машине не было бомбы (см. п. 93, 96 выше).
199. Все четверо военнослужащих признали, что они стреляли на
поражение. Они считали, что надо было стрелять в подозреваемых до
тех пор, пока те физически будут не в состоянии включить взрывное
устройство (см. п. 61, 63, 80 и 120 выше). Согласно заключению
патологоанатомов, Фаррелл получила восемь пуль, Макканн - пять,
Сэвидж - шестнадцать (см. п. 108 - 110 выше).
200. Суд признает, что военнослужащие искренне верили (в свете
полученной ими информации, которая была изложена выше), что
необходимо не дать подозреваемым возможности включить взрывное
устройство и тем самым предотвратить гибель многих людей (см. п.
195 выше). Действия, предпринятые ими, согласно полученному
приказу, рассматривались ими, следовательно, как абсолютно
необходимые для защиты права ни в чем не повинных людей на жизнь.
Суд считает, что применение силы лицами, находящимися на службе
государства, для достижения одной из целей, указанных в п. 2
|
